Середина XIII столетия была одним из тяжелейших периодов в истории России. Вражеские набеги с севера и запада, начавшееся в 1237 году нашествие монголо-татар обескровили русский народ и разорили почти всю Русь. Хотя татарский молох не докатился до Великого Новгорода, но город остался наедине с другими врагами. В то время в Новгороде княжил Александр Ярославич, сын переяславского князя Ярослава Всеволодовича. Роль его в исторических событиях того времени огромна. Прежде всего, это защита Руси с северо-западного направления. Победы над шведами и немцами обезопасили Новгород, позволили отвоевать Псков и Копорье. За победу над шведами, одержанную в 1240 году в устье Невы, князь Александр получил прозвище Невский.
Ещё ничего небыло на этих землях и в нескольких верстах ещё только начинали строить Петербург, а на двух берегах Черной речки нынешней Монастырки появились два деревянных Креста. Табличка на одном из них гласила "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа на сём месте имеет создатися монастырь". Незадолго до этого берег Чёрной речки посетил Петр I. В июле 1710 года в его походном журнале писарь отметил что государь сам нашёл изрядное место, где и указал основать обитель во имя Святой Троицы и Святого князя Александра Невского. Царь искал для нового города надежного защитника, небесного покровителя не менее значимого, чем святой Георгий Победоносец для Москвы. Шла русско-шведская война и хотелось верить что победы равные тем что одержал когда-то новгородский князь, теперь предстоят самому Петру I. CКолька раз он слышал задорные утверждения дескать и место под Петербургом проклятое, и город строится на костях. Нет! Основанием Невского Монастыря он перекинет мостик между новой столицей и древними русскими городами. Между своей эпохой и временами предков.
И все же новая Петербуржская обитель будет отличаться от прежних монастырей и даже возможно станет неким архитектурным вызовом Русской старины. Недаром строить её поручили иноземному зодчему Доменико Трезини. В 1716 году царь поставил на плане Трезини рескрикт "Строить по сему во имя Господня." А уже через три года возвели под кровлю первую каменную церковь Петербурга Благовещенскую.
Восьмигранный купол, кровля с изломом, не так уж много осталось в Петербурге построек Петровских времён. Здесь в монастырской церкви Благовещения Пресвятой Богородицы царь решил устроить императорскую усыпальницу. Первая здесь будет похоронена царица Прасковья Фьодоровна, вдова старшего брата Петра I. Позднее, усыпальницу династии Романовых, перенесут в Петропавловский собор, а в Благовещенской церкви будут хоронить полководцев, важных сановников, крупных вельмож. В конце XVIII столетия надгробные памятники станут настоящими скульптурными шедеврами. Лучшие мастера будут создавать аллегорические фигуры горько оплакивающие тех кто покоится в криптах монастырской церкви: фельдмаршала Андрея Голицына, князя Ивана Абамельника, канцлера Александра Безбородка. Но на месте первых захоронений членов царской семьи были лишь строгие каменные плиты с выбитыми на них именами и датами жизни.
Могила фельдмаршала Андрея Голицына в усыпальнице Благовещенской церкви Александро-Неской Лавры
Летом 1723 года в чёрное закончили отделку верхнего храма Благовещенской церкви. Теперь Петр мог осуществить свой давний замысел, перевезти в новую столицу древную русскую святыню. Мощи святого благоверного князя Александра Невского. Наконец 30 августа 1724 года царь вместе с приближенными и духовенством спустил святыню на берег и торжественно внес её в Благовещенскую церковь. Календарь Русской Православной Церкви пополнился новым праздником. Именно 30 августа, день перенесения мощей в Петербуржский монастырь Петр повелит: "Отныне и во веки веков считать днем памяти святого князя Александра Невского.
Мощи Александра Невского до революции 17 года были одной из главных святынь Империи. Мощи хранились в главном соборе лавры в специально для них сделанной раке. Эта рака - возможно, крупнейшее изделие из серебра в мире весом почти полторы тонны, сейчас экспонируется в отдельном зале Эрмитажа.
Когда торжества окончились, император обошёл всю территорию будущей лавры, повсюду шла работа, лежали груды кирпичей, горы песка. Как докладывали царю монастырь строили с поспешанием, впрочем как и весь Петербург. Но для того, в чем воображении город уже давно выстроен, эти темпы казались медленными.
В плане зодчего как и в замысле его заказчика, было много от мечты, от несбыточного прожекта. По периметру монастырского двора Трезини спроектировал открытые галереи на итальянский манер. Казалось бы проведя на Невских берегах не один год, Доменико должен был хорошо знать о здешних суровых зимах. Но, сидя в натопленном кабинете он предпочтет забыть о холодах, словно обитель так и застынет среди цветущих деревьв, как на гравюре Зубова.
В конце 20-Х годов XVIII века, стук топоров и возгласы каменщиков, на монастырском дворе почти утихнет. Собор уже возведенный под купол, останется стоять не прикрытым. Не защищённым от ветров, дождей и снега. Опустеет и весь Петербург. После смерти Петра, столичная жизнь потихоньку возвращается в Москву. Когда спустя годы, императрица Елизавета Петровна прикажет донести о состоянии обители, ответ будет неутешительным.
Стремясь продолжить деяния отца, Елизавета Петровна проявляла к монастырским делам большой интерес и немалую щедрость. Особым указом она повелит каждый год 30 августа идти Крестным ходом со всех церквей и соборов Петербурга к воротам Александро-Невского Монастыря, главной святыне Петербурга.
Не скупилась императрица и на строительные работы. В 1744 году в документах обители снова появилось имя Трезини. Оказалось сенат доверил архитектурную судьбу Монастыря Петро Антонио Трезини. Однофамильцу первого зодчего Петербурга. Именно ему было поручено закончить строительство циркумференций, корпусов ограничивающих монастырский двор. В далекую Россию уроженца Италии привела молва о небывалых гонорарах и неограниченных возможностях. Правда пока архитектор в полной мере проявит свой талант не мог. Строился ансамбль в духе Петровского барроко, Трезини старшего оставался неизменным камертоном для всех, кто продолжал строить Лавру. Петро Антонио возводит протяженные корпуса украшенные полуколоннами, одноэтажные галереи с широкими проемами арками. Но это все лишь продолжает идеи Доменико Трезини. На южной стороне Монастыря архитектор строит новое здание Федоровской церкви, но оно полностью почти повторяет силуэт церкви Благовещенской. Купола двух церквей зеркально отражали золочённые луковки двухэтажных башен на двух других углах двора. В одной из них расположится монастырская библиотека, старейшая в городе, а в другой - ризница хранилище богослужебных облачений монахов и церковной утвари. Планы башен с вытянутыми к небу куполами прорезанными окошками люкарнами Трезини успел составить лишь в черне. Постоянно недовольный условиями работы, архитектор решился на рискованный шаг. Он внезапно уехал из Петербурга. Трезини был уверен в том, что очень скоро его хватятся и позовут обратно, разумеется с повышением жалованья и прочими привелегиями. Но исчезновение архитектора почти незаметили. Петро Антонио обосновался в Италии терпеливо ожидая вестей из России. Напрасно. Когда через год он сам решил написать в Петербург, то получил лаконичный ответ "В услугах зодчего здесь больше не нуждаются." А его проекты давно переданы другим архитекторам, преимущественно русским. Так Лаврскими циркумференциями занялся Михаил Расторгуев, причём ему доверили не только закончить угловые башни, библиотечную и ризничную, но и возвести архиерейский дом. Митрополичий покои. Расторгуев знал что первый хозяин покоев архиепископ Санкт-Петербуржский и Ревельский митрополит Гавриил (Петров), роскоши в монашеской жизни не признает. Нередко гости владыки обижались, когда приглашая их к совместной трапезе, он выставлял на стол свою обычную кушанье. Гречневую кашу, да пироги с горохом. Однако митрополичий корпус скромностью фасадов отличаться не мог. Ведь здесь архиепископу доведётся принимать высоких гостей, в том числе и императрицу Екатерину II. Считая митрополита Гавриила одним из самых образованных людей империи, государыня нередко приезжала к нему в монастырь за советом по делам не только церковным. Вход в митрополичий корпус расположили строго напротив входних дверей будущего Троицкого собора. Заложенный много лет назад он так и стоял недостроенный. От центра кугловым башням высадили тенистые ални.
Ещё в 1763 году через год после вошествия на престол Екатерина II повелела провести архитектурный конкурс на лучший проект собора Александро-Невского монастыря. Результаты императрицы неудовлетворительно. И она решила отложить строительство. Может и к лучшему. Будущий автор Троицкого собора Иван Старов, в тот год только закончил академию художеств, зато, когда через одинсдать лет государыня вновь озаботится судьбой храма, то безо всякого конкурса она назначит архитектором Ивана Старова. Почитая его за одного из лучших зодчих своего времени.
30 августа 1768 года в присутствии императрицы Иван Егорович Старов, заложил первый камень будущего храма, в основание собора поместили частицу мощей святого Андрея Первозванного. Настоятель монастыря митрополит Гавриил начал торжественную литургию.
Для Российского духовенства время это было не простым, тревожным. За монастырскими воротами разгар века просвещения. Императрица переписывается с безбожником Вольтером. Издаёт указы об изъятии церковных земель. Во времена её правления количество монастырей в России значительно сократится. Но жесткая церковная политика Екатерины не коснётся столичной обители. Государыня не жалеет средств на новый великолепный храм задуманный ещё в Петровские времена. Золочённый купол на широком барабане, две звонницы возвышающиеся над притвором. Портик главного входа украшенный шестью колоннами. Старов строит собор в новом стиле, класицизме но задумывает его так чтобы величественный храм н нарушил барочного ансамбля Монастыря. Лепные украшения на фасадах Иван Егорович поручил скульптору Феодору Шубину. Уже не раз они работали вместе.
Интериор собора выполнен в стиле классицизма
Для барельефныХ панно выбрали пять сюжетов из ветхого и нового заветов. Над главным входом Шубин поместил барельеф жертвоприношение царя Соломона в день освящения Иерусалимского храма а под ним фигуры ангелов поддерживающих орден святого Александра Невского, ведь храм с самого начала был задуман капитулььным, орденским. Сам Старов ещё до окончания строительства получил из рук Екатерины II другую награду орден Владимира III-ей степени. Портрет архитектора с орденОм на широкой ленте написал художник Ермолай Калижонков, но Иван Егорович только сокрушался что ему некогда позировать живописцу. Старову поручено оформить ансамбль перед обителью и центральным вход в монастырь. Архитектор снова садится за чертежи, циркуль застывший в его руках на известном портрете теперь выписывает на бумаге полукркужья каменных стен охвативших площадь. Дугу арки у святых ворот, над ними Иван Егорович построит ещё одну церковь, надвратную. Её строгие лаконичные формы сразу же настроят входящего в монастырь на нужный лад. Здесь в протяженной арке под церковью заканчивалась суетная мирская жизнь и начиналась жизнь духовная. Сквозь главные ворота монастыря будут проходить не только монахи и паломники, одновременно это путь печальных и траурных процемий. Погребальные шествия к воротам лавры длиной во весь Невский проспект, такое в истории Санкт-Петербурга случалось не раз. Похороны Достоевского, Чайковского, Карамзина собирали у стен монастыря весь город.
В мае 1800 года в Благовещенской церкви хоронили Александра Васильевича Суворова. По легенде катафалк с балдесином был слишком высок среди народа началось волнение, говорили что гроб не пройдёт в монастырские ворота. На это старый ветеран участник суворовских походов ответил - пройдёт. Суворов везде проходил.
Могила Александра Васильевича Суворова в Благовещенском соборе
15 июля 1786 года надвратную церковь освятили в честь иконы Божией Матери Всех скорбящих радость. Своды расписали небесно-синим светом. Посмотреть на новый храм соизволила сама императрица. Екатерина оглядела пространствоотметив про себя что иконы и утварь ей хорошо знакомы. Ещё бы. Их из собственной домовой церкви пожеотвовал монастырю её бывший фаворит Григорий Потёмкина. Спустившись с лестницы Екатерина прошла за ворота, остановилась у моста через Монастырку, перекрестилась на купола. Было в монастыре здание которое вызывало у неё непростые воспоминания в Благовещенской усыпальнице в лицемерном трауре императрица когда-то стояла на похоронах Петра III. Велев похоронить его именно здесь, а не в Петропавловском соборе, Екатерина словно вычеркивало из истории короткое правление своего свергнутого и убитого мужа. Но одним из первых указов Павла I, станет указ о перезахоронение отца. В ноябре 1796 года прах Петра III извлекли из мраморного склепа и перенесли в Романовскую усыпальницу в Петропавловской крепости.
На фотографии Гробницы Петра III и Екатерины II в Петропавловском соборе
Тем временем, на звоннице Троицкого собора, уже поднимали колокола. По всей округе слышался протяжный звон огромного благовестника. Старейший колокол Петербурга весом в тринадцать тонн привезли из Иверского Монастыр. Ещё не имея собственных святынь, молодая столица охотно занимала их у древних городов. Зато внутреннее пространство храма удивило бы каждого любителя Русской старины. Солнечный свет проникал через высокие окна барабана купола, освещая роскошные интерьеры созданных по проектам Стврова. Главный неф архитектор украсил коринфскими колоннами с позолоченными капителиями, над полукруглой нишой иконостаса, сделанной из итальянского мрамора и красного Сибирского Агата словно повисла в воздухе золотое облако в сияние лучей. А в центре его раскрыл золочённые крылья голубь, символ святого духа. На парусах сводов придворный художник Минтелмейтер изобразил четырёх евангелистов. А высоко под куполом застыли словно прислушивались к голосам монастырских певчих фигуры апостолов и святых. Скульптуры Фёдора Шубина.
Но Троицкий собор поразит современников не только красотой и блеском, пространство православного храма украсят не иконы написанные по строгим канонам, а духовная живопись западных и русских мастеров. Над дьяконовскими воротами поместили полотно Спас Вседержитель Ван Дейка, и картину Божья Матерь с Младенцем Джовани Франческо Гвертини с трудом укрепили под сводами огромный холст Якоба Йордонса Оплакивание Христа. С южной стороны появилась Вознесение Христово Григория Угрюмова, а фигуры архангелов на вратах маслом по дереву написал Иван Акимов. Но и Русские живописцы украшая православный храм, ориентировались на западную традицию.
С северной стороны под потолком собора Екатерина II приказала разместить Рождество Христово итальянца Пьедро Антонио Ротари. Придворный художник Елизаветы Петровны написал эту картину специально для Троицкого собора. Над яслями с младенцем художник изобразил двух ангелов, лицо одного из них напоминало лицо Елизаветы Петровны в детстве. Её портреты Ротари мог видеть при дворе. Каждому был знаком и профиль крестьянки в синем сарафане, пришедшее вместе с другими поклониться Христу. Это был профиль самой великой княгини Екатерины ставшей в последствии императрицей Российской.
С петровских времён все главные события в истории Лавры неизменно происходили 30-ого августа. Именно в этот день 1790 году торжественно освятили Свято-Троицкий собор сюда в полукруглую нишу за правым клиросом поместили серебряную раку с мощами святого.
Через шесть лет после освящения собора на престол вступит Павел I. Одержимый стремлением избавиться от окружения матери, император освобождает Старого от всех занимаемых должностей и отправляет на покой. Попадёт в опалу и митрополит Гавриил, который долгие годы возглавлял Александро-Невский монастырь. Но потомкам запомнится другой указ Павла касающийся Петербуржской обители. В 1797 году государь повелит присвоить монастырю почетный статус Лавры. Возможно Павел вспомнилзавет предков, основателя Монастыря Петра I, который подчеркивал, что меж древними монастырями и Лаврами православными, Невский монастырь не меньшим почётом пользоваться должен.
P. S больше полувека продолжалось строительство Александро-Невской Лавры. За эти годы архитекторы Монастыря успели возвести многие другие здания прославившие их имена. Доменико Трезини остался в истории прежде всего автопром Петропавловского собора с ангелом на высоком шпиле. Его однофамилец Пьедро Антонио строил в Петербурге и Спасо-Преображенский и Исаакиевский и Успенский соборы. Но все они впоследствии были перестроены другими зодчими. По проектам Ивана Старого были построены Таврический дворец, Князь-Владимирский собор. Созданы некоторые интерьеры Зимнего дворца. Иван Егоровича не стало в 1808 году, похоронили архитектора недалёко от его главного творения в старом некрополе Александро-Невской Лавры.

Поделиться с друзьями: